Р. Гордон - Пуля для звезды. [Пуля для звезды. Киноманьяк. Я должен был ее убить. Хотите стать вдовой?]

— Вас кто-нибудь видел?

— О, да, несколько человек, которых я не знаю.

— Почему вы пошли в столовую?

— Я подумала, что нам нужно обговорить еще несколько важных вопросов, касающихся развода. А так как я знала, что Джек старается избегать таких разговоров, то предпочла подождать. Поэтому и пошла в столовую. Там я узнала…

Ее голос становился все тише, пока слова не застыли на губах.

Брайт что-то буркнул, прежде чем заговорить.

— Гм, благодарю, миссис Рикарди. Вы не знаете, были у Джека другие родственники?

— Если вы думаете о наследстве, то, насколько я знаю Джека, о большом состоянии не может быть и речи. Если он был скуп для других, то для себя самого ему всегда не хватало.

Брайт взглянул на Купера, тот сделал незаметный жест, и лейтенант перевел взгляд на часы.

— М-да, тогда благодарю, миссис Рикарди. Вероятно, в ближайшие дни у нас будет к вам еще несколько вопросов. Мы сможем вас застать дома?

— Конечно, лейтенант, я остаюсь в Лос-Анджелесе.

Он проводил ее до двери, потом повернулся.

— Красивая особа, не правда ли? Притом первая женщина, которая имеет мужа — «звезду»…

— Имела, лейтенант.

— О’кей, имела, и живет отдельно от него четыре года, не требуя денег. Может быть, у нее собственное состояние?

Джимми улыбнулся.

— Держу пари, лейтенант, вы этим немедленно поинтересуетесь в мэрии. Она сама не могла стрелять…

— Ну ладно, это ясно, никто не мог ни выйти, ни войти. Но у нее мог быть сообщник среди тех, кто находился в студии, возможно, мужчина, за которого она собирается выйти замуж.

— Вероятно, мы еще узнаем кое-что о Шери от знакомых Джека, тогда, возможно, ее показания подтвердятся.

— Будем надеяться.

Снова появился Маккормик.

— Что еще случилось?

— Одной молодой актрисе стало плохо, лейтенант. Доктор, который здесь работает, говорит, что ее нужно немедленно отправить домой.

— Лили Деймит, сержант? — спросил Купер.

Маккормик удивленно посмотрел на него, затем кивнул.

— Да, так ее зовут, такое маленькое экзотическое существо. Что я должен делать?

Вмешался Купер.

— Вероятно, она единственная, кто не мог стрелять. Она находилась на сцене, примерно в метре позади него — если бы она это сделала, то попала бы ему в спину.

— Считаю, можно разрешить ей уехать домой. Ею мы займемся позже, все-таки она могла кого-то увидеть.

— Благодарю, лейтенант.

Маккормик исчез.

— Ну, что вы теперь скажете, Купер? Во время съемок убивают знаменитую телезвезду. Студия заперта, окон нет; единственной женщины, которая, вероятно, могла извлечь определенную выгоду из его смерти, в помещении не было, зато была любовница, которая не слишком опечалена его смертью. Никто не мог стрелять, орудие убийства не найдено, а мы ходим по замкнутому кругу.

Джимми встал.

— Я думаю, мое дальнейшее присутствие здесь совсем не обязательно. Если я не ошибаюсь, Фергюссон хочет дать мне поручение. Но если из допросов что-нибудь выяснится — вы скажете мне об этом?

Джой Брайт наморщил нос.

— А вы мне скажете, чего хочет Фергюссон?

Купер добродушно ухмыльнулся.

— Раньше мы это называли: три вопроса за дверью, лейтенант. Но вы можете поверить, мне лучше быть за полицию, чем против нее.

— Будем надеяться, — фыркнул Джой Брайт. — Я ожидаю крупных заголовков в газетах. Все-таки Джек Рикарди был любимцем публики, по меньшей мере, молодых девушек. Они будут поражены, когда узнают, что он был женат.

Купер остановился у двери.

— В сущности, мужчина, который имеет столько женщин, всегда подвержен опасности. Женщины ненавидят намного сильнее, чем мужчины.

Брайт поморщился.

— Но он был не отравлен, а застрелен. По моему мнению, это больше похоже на мужскую работу. «Люгер» — не зажигалка для дамской сумочки.

— Кстати, о дамских сумочках. Я полагаю, сумочки дам тоже осмотрели?

— В конце концов, мы же не спим.

— Вы же не у себя в отделе, лейтенант, не в обиду будь сказано. Я уже исчезаю. Желаю повеселиться с симпатичными статистками.

— Я женат. Возможно уже поэтому мне никогда не нравился Рикарди. Он был своего рода…

— По-видимому, раньше вы были большим любителем кино. Ну, мне он тоже никогда не нравился. Вы думаете теперь, когда он умер, телепрограммы станут лучше?

Он не дождался ответа, которого все равно не последовало, и вышел.

Фергюссон сидел за письменным столом, подперев голову рукой. Он предупредил в приемной, что ждет Купера. Когда тот вошел, продюсер поднял голову.

— Привет, Купер, входите и садитесь. Есть какие-нибудь новости?

— Нет, ничего. Лейтенант еще продолжает допросы.

Он был несколько удивлен тоном, которым Фергюссон задал вопрос. Очевидно, у продюсера не было сомнений в том, что убийца не обнаружен. Джимми решил быть особенно внимательным.

— Вы хотели поговорить со мной?

— Не знаю, Купер, насколько я могу вам доверять. Да, да, я слышал о вас, но… не знаю, как бы это сказать…

Джимми слушал, удобно устроившись в кресле. «Так начинают все, кто хочет в чем-либо признаться», — думал он. Но был ли Фергюссон тем человеком? У него была возможность вынести из студии «люгер», и Брайт тоже это знал.

— Послушайте, мистер Фергюссон, вы не должны ничего говорить, если не убеждены, что действительно хотите этого. Это неплохо — тогда у меня освобождается вторая половина дня. Между нами говоря, я могу себе это позволить. Моя квартплата за ближайший месяц уже внесена.

Дон Фергюссон массировал пальцы, как будто они после такой обработки могли стать изящнее.

— Вы должны меня понять, Купер. В Лос-Анджелесе масса частных детективов, и большинство из них использует любые средства…

Джимми поднялся.

— Тогда ни слова больше. Нет, правда, теперь я должен кое-что сказать. Если вы каким-то образом замешаны в убийстве Рикарди, тогда я все равно вам не смогу ничем помочь. В этом случае у вас есть единственный шанс: немедленно пойти к лейтенанту Брайту и рассказать ему. Если вы убили Рикарди — неважно по какой причине — Брайт и без того вас разоблачит. Ибо он может куда больше, чем швырять на пол свою шляпу.

— Это не имеет ничего общего со смертью Рикарди. Я его не убивал. Но тот, кто это сделал, вероятно, облагодетельствовал человечество.

Джимми показалось, что он ослышался.

— Вы не любили его?

Фергюссон несколько секунд смотрел перед собой неподвижным взглядом, вновь указал на кресло и подождал, пока Джимми сядет. Затем он продолжал.

— Я его ненавидел, но не убивал. И все равно, я в ужасной ситуации.

Он выдвинул ящик стола и положил на стол пистолет. Это был «люгер».

Купер, не сумев сдержаться, тихо присвистнул.

— Вот это да, как сказала одна дама, увидев слона. Он принадлежит вам?

Фергюссон лишь кивнул.

Джимми встал и осторожно взял оружие. Понюхал ствол и снова положил его на письменный стол.

— Вам нет нужды его скрывать, Фергюссон. Полиция установит, что из этого пистолета давно не стреляли. Кроме того, каждый ствол оставляет на пуле определенные следы, которые, естественно, можно увидеть только при баллистической экспертизе в лаборатории.

— Купер, Рикарди застрелили из такого же пистолета. Лейтенант скажет, что я его почистил.

Джимми спокойно посмотрел на Фергюссона.

— Вы застрелили Рикарди, да или нет?

— Нет, я уже говорил. Дело не только в «люгере». Вчера вечером исчезла моя дочь, Купер.

— Исчезла? Вероятно, она просто не ночевала дома.

— Я недавно звонил домой. Она исчезла вчера во второй половине дня. Энн моя единственная дочь, Купер, так она еще никогда не поступала… Моя жена умерла очень молодой, и я не женился снова — главным образом ради Энн.

Джимми чувствовал, что Фергюссон говорил правду… Забота о дочери была искренней, тут не было никакого сомнения.

— Почему же вы еще не…

— Полиция? — Дон Фергюссон слегка дрожащими пальцами взял сигарету. — Я ни в коем случае не желаю скандала. Эта история с убийством достаточно скверна сама по себе.

— Да, но к исчезновению Энн Рикарди ведь не имел отношения?

Фергюссон покосился на Купера из-под сдвинутых бровей.

— Надеюсь, что нет, Купер. С полгода назад — Энн как раз исполнилось шестнадцать — мне бросилось в глаза, что она слишком часто приходит в студию; всегда в то время, когда у Джека пробы или съемки. Потом я узнал, что они встречаются! Я знал, как это делает Рикарди, это знал каждый. Тогда я взялся за Энн и запретил ей встречаться с Джеком.

«Странно, — подумал Купер, — этот Рикарди везде поспел».

— На этом история, естественно, не закончилась?

— Конечно, нет. — В голосе Фергюссона послышалась горечь. — С тех пор они встречались тайком. Наконец я пригласил Рикарди к себе в кабинет. Мы говорили открыто, и Джек заявил мне, что не он, а Энн ему проходу не дает. Я попросил его положить этому конец, и он мне обещал. Это получилось легко, так как к тому времени у него уже давно была связь с Вильсон.